Борель. Золото [сборник] - Петр Петров

— Видишь ли, — начал Яхонтов, — драги вместе дали за этот год девяносто процентов выполнения нашего плана, а старуха идет впереди. По золоту она дает превышения на сорок два процента, по кубажу — шестьдесят три и по выработке часов — сто десять. Понял?.. А это вот показатели Баяхты и Алексеевского.

— Дай мне эти листы, — обрадовался Василий.

— Да ты можешь взять в конторе более полные сведения.

Солнце скатилось за вершину Баяхтинского хребта, оставив в тени половину участка, занятого работами. В тайге быстро темнело. От горного ветра сухо залепетали желтеющие листья осинников и берез. Холодная струя воздуха обдала рабочих.

— Шабаш! — раздался голос старшего на драге номер один.

Золотопромывщики с милиционером окружили шлюзы. Машина медленно выпускала пары, барабаны издавали резкий скрип.

— Выйдем на берег, — потянул Василий Яхонтова.

— Обожди, взвешивают добычу.

— С прибылью, — радостно рассмеялся старший, высокий человек с сухим лицом и длинными белесыми усами. — Вот она где, жила-то идет, Борис Николаевич… Не правду я говорил?

— Правда, — согласился Яхонтов. — Только далеко ли она тянется?

— За три версты ручаюсь… Я сам тут разведывал еще в пятнадцатом году. Сюда и надо углубляться.

— Ну, ну, — улыбнулся Яхонтов, пропуская вперед себя милиционера и казначея.

На отвесном обрыве трава уже напоминала ветошь. Рабочие садились кучками и, соскребая с одежды грязь, прикуривали от угасающих костров.

— Скоро на баковую, — сказал один из них, усмехнувшись проходившим Василию и Яхонтову.

— Почему? — не понял Василий.

— А слышь, как в хребтах запело. Вот-вот белая шуба упадет.

— Может быть, еще и постоит тепло, — возразил старик, что стоял у золотопромывочного барабана. — Ранее, бывало, за Покров робливали.

Василий стоял вполоборота и поджидал Яхонтова.

— Чудная штука, Борис Николаевич! — начал он, когда директор направился по тропинке к своей квартире.

Яхонтов быстро взглянул на него, заметил, что Василия мучает какая-то мысль.

— А в чем дело? — спросил он.

— Да вот эти наши разговоры с цифрами навели меня опять на размышления, — начал Василий, потирая лоб. — Ты знаешь, когда я приехал сюда, то не думал так вот, как сейчас. Я думал, что через военный коммунизм мы прямо к социализму придем, а того не соображал, что мы еще очень бедны и придется учиться делать все, не только воевать.

Яхонтов порывисто схватил его за кисть руки.

— Это ты вычитал или сам додумался? — горячо заговорил директор.

— Нет, я давно мозговал над этим, а вчера в «Правде» прочитал статью, и вот сегодня твои цифры.

Василий загляделся на задымившиеся хребты и, запнувшись о кочку, ухватился за плечо Яхонтова.

— Знаешь, мне пришла в голову мысль завести здесь не паровые, а электрические драги. Есть ведь, кажется, такие?

— Есть, калифорнийского типа, — кивнул Яхонтов.

— Ну вот. А почему бы здесь не построить эфельный завод и не поставить три-четыре бура, — повышая голос, продолжал Василий. — Ведь мы еще не знаем тайгу…

— Хорошо бы приобрести буры «Кийстон» или «Эмпайр», — перебил Яхонтов. — Нужно привлечь технические силы.

— Чертовски сложное дело! — почти вскрикнул Василий.

По перекинутому переходу они добрались на другую сторону Удерки и направились в разные стороны. За ними раздавались веселые голоса рабочих.

Над тайгою быстро нависла холодная мгла.

— А знаешь, из тебя хороший бы вышел инженер, — крикнул Яхонтов из темноты.

Василий остановился и долго смотрел в его сторону, но директор удалялся, шурша сухой травой.

Василий пробродил по лесу до поздней ночи, а утром заседлал коня и выехал на Баяхту.

29

В новой шахте, заложенной в семнадцатом году рядом с золотоносной жилой, внезапно открылся родник. До прибытия Василия рабочие под руководством отчаявшегося Вихлястого трое суток боролись с сильным напором воды, но работу все же пришлось приостановить. В нижнем забое Вихлястый приказал вырыть колодец, но десять пар рабочих не поспевали откачивать желтую жидкость, которая разливалась по проходам и угрожала проникнуть в дальние забои.

— Пропали наши животы! — закричал Вихлястый, узнав спустившегося в шахту Василия. — Вы там женитесь да звонарите, а тут потоп одолевает!

Вихлястый в грязи с ног до головы бродил в полумраке шахты и с двадцатью шахтерами закладывал стену из толстых бревен.

— И ты думаешь этим удержать? — принужденно улыбнулся Василий, которого больно задели слова управляющего.

— А что же делать? — Вихлястый растопырил руки и остекленелыми глазами смотрел на топтавшихся в жидком месиве рабочих.

— Работу бросать думаешь, али как? Ведь мы только до ладного золотишка добрались…

— А ты думаешь, всю воду отсюда вычерпаешь? — насмешливо упрекнул старик материальный.

— Тогда одна смена только и будет заниматься откачкой, — поддержал Василий.

— А зимой все равно вода волю возьмет, — загорячился материальный. — Воде надо отвод дать.

Вихлястый широко размахнулся и бросил в грязь сверкавший в руке топор.

— Учителей набралось… Делайте, как знаете.

На следующий день началась закладка водоотливной камеры.

…Ясные северные дни и белые ночи резко сменились серым мороком и холодными ночами. И хотя тайга еще колыхалась вечнозеленым разливом, но подступающие с каждым днем морозы с северными ветрами сметали последние краски с березняков и осинников, засевших в лощинах между кедрами.

Забереги Удерки по утрам сковывались тонкой слюдянистой коркой льда. Приисковый молодняк кучками бродил по тайге, собирая бруснику.

Но вокруг драг и на руднике еще кипела напряженная работа. Чувствуя окончание сезона, Василий и Яхонтов нажимали на все места, где можно было двинуть дело вперед.

Драгеры уже чувствовали перемену Василия. Вернувшись с Баяхты, он ходил хмурый и замкнутый.

— На дедовской снастине едем, — глухо сказал он, прислушиваясь к фырканью паровика на драге.

Яхонтов наклонил голову и медленно подошел к золотопромывочному аппарату драги номер один.

Человек пять рабочих стояли по бокам шлюзов и прислушивались к невнятным словам директора и Василия.

— Свою надо заводить, — отозвался старший драги. — Это ее на мазе держишь, так дюжит пока.

На шлюзах блестела золотая россыпь и куски сланцевидной породы.

— Ты куда задумал? — спросил старик с сивой бородой, не расслышав как следует разговоров директора с Василием.